russe francais anglais portugais
Диалекты русского языка Dialectes de la langue russe Dialects of the Russian language Dialetos da língua russa
[править | править код]
[modifier | modifier le code] [edit | edit code] [editar | editar código]
Материал из Википедии — свободной энциклопедии Un article de Wikipédia, l'encyclopédie libre From Wikipedia, the free encyclopedia Da Wikipédia, a enciclopédia livre
   
Перейти к навигацииПерейти к поиску
Aller à la navigation Aller à la recherche Go to navigation Go to search Vá para a navegação Vá para a pesquisa
Диалекты русского языка на территории первичного формирования[1][2][3].		 Dialectes de la langue russe sur le territoire de la formation primaire [1] [2] [3]. Dialects of the Russian language on the territory of primary formation [1] [2] [3]. Dialetos da língua russa no território de formação primária [1] [2] [3].
Основой данной карты является диалектологическая карта, составленная К. Ф. Захаровой и В. Г. Орловой и впервые опубликованная в работе «Русская диалектология» под редакцией Р. И. Аванесова и В. Г. Орловой в 1965 году[4] La base de cette carte est la carte dialectologique compilée par K. F. Zakharova et V. G. Orlova et publiée pour la première fois dans l'ouvrage "Dialectologie russe" édité par R. I. Avanesov et V. G. Orlova en 1965 [4] The basis of this map is the dialectological map compiled by K. F. Zakharova and V. G. Orlova and first published in the work "Russian Dialectology" edited by R. I. Avanesov and V. G. Orlova in 1965 [4] A base deste mapa é o mapa dialetológico compilado por K. F. Zakharova e V. G. Orlova e publicado pela primeira vez no trabalho "Dialectologia Russa" editado por R. I. Avanesov e V. G. Orlova em 1965 [4]
   
Диале́кты ру́сского языка́ — территориальные разновидности русского языка, объединяемые в традициях русской диалектологии в две основные крупные диалектные величины — наречия, между которыми расположена область переходных говоров (среднерусские говоры). Наречия и переходные говоры включают в свой состав группы говоров (реже выделяются подгруппы говоров). В качестве величин второго, дополнительного диалектного членения территории распространения русского языка в целом, играющего вспомогательную роль, выделяются диалектные зоны[5]. Les dialectes de la langue russe sont des variétés territoriales de la langue russe, unies dans les traditions de la dialectologie russe en deux grandes quantités de dialectes principaux - les adverbes, entre lesquels se trouve la zone des dialectes de transition (dialectes de la Russie centrale). Les adverbes et les dialectes transitifs incluent des groupes de dialectes (moins souvent des sous-groupes de dialectes sont distingués). En tant que valeurs de la deuxième division dialectale supplémentaire du territoire de la diffusion de la langue russe dans son ensemble, jouant un rôle auxiliaire, les zones dialectales sont distinguées [5]. Dialects of the Russian language are territorial varieties of the Russian language, combined in the traditions of Russian dialectology into two main large dialect quantities - adverbs, between which the area of ​​transitional dialects (Central Russian dialects) is located. Adverbs and transitive dialects include groups of dialects (less often subgroups of dialects are distinguished). As the values ​​of the second, additional dialectal division of the territory of the spread of the Russian language as a whole, playing an auxiliary role, dialect zones are distinguished [5]. Os dialetos da língua russa são variedades territoriais da língua russa, unidos nas tradições da dialetologia russa em duas grandes quantidades de dialetos principais - advérbios, entre os quais a área de dialetos de transição (dialetos russos centrais) está localizada. Advérbios e dialetos transitivos incluem grupos de dialetos (menos freqüentemente, subgrupos de dialetos são distinguidos). Como os valores do segundo, divisão dialetal adicional do território da disseminação da língua russa como um todo, desempenhando um papel auxiliar, as zonas dialetais são distinguidas [5].
Содержание
Contenu Content Contente
1Ареал 1Zone 1Area 1 Área
1.1Говоры раннего и позднего формирования 1.1 Formation précoce et tardive 1.1 Early and Late Formation 1.1 Formação inicial e tardia
1.2Наречия и среднерусские говоры 1.2Adverbes et dialectes de la Russie centrale 1.2Adverbs and Central Russian dialects 1.2Adverbos e dialetos russos centrais
2Классификация 2Classification 2Classification 2Classificação
3Современное положение 3Situation actuelle 3Current situation 3 Situação atual
4История диалектов 4Histoire des dialectes 4History of dialects 4História de dialetos
5Лингвистическая характеристика 5 Caractéristiques linguistiques 5Linguistic characteristics 5 Características lingüísticas
5.1Фонетика 5.1 Phonétique 5.1Phonetics 5.1 Fonética
5.1.1Вокализм 5.1.1 Vocalisme 5.1.1 Vocalism 5.1.1 Vocalismo
5.2Морфология 5.2Morphologie 5.2Morphology 5.2 Morfologia
5.3Синтаксис 5.3 Syntaxe 5.3 Syntax 5.3 Sintaxe
5.3.1Словосочетание 5.3.1 Combinaison 5.3.1 Combination 5.3.1 Combinação
5.3.2Простое предложение 5.3.2 Phrase simple 5.3.2 Simple sentence 5.3.2 Frase simples
6История изучения 6Histoire de l'apprentissage 6History of learning 6 História de aprendizagem
7См. также 7Voir également 7See also 7 Ver tb
8Примечания 8Notes 8Notes 8Notes
9Литература 9Littérature 9Literature 9Literatura
10Ссылки 10Liens 10Links 10 ligações
10.1Корпуса диалектной речи 10.1 Corpus du discours dialectal 10.1 Corpuses of dialectal speech 10.1 Corpus da fala dialetal
   
Ареал[править | править код] Gamme [modifier | modifier le code] Range [edit | edit code] Intervalo [editar | editar código]
Говоры раннего и позднего формирования[править | править код] Dialectes anciens et tardifs [modifier | modifier le code] Early and late dialects [edit | edit code] Dialetos primitivos e tardios [editar | editar código]
Основная статья: Русские говоры раннего и позднего формирования Article détaillé: dialectes russes de formation précoce et tardive Main article: Russian dialects of early and late formation Artigo principal: dialetos russos de formação inicial e tardia
В диалектологии различают территорию исконного великорусского заселения (великорусская область распространения русского языка на XV век), не включающую Поволжье, Урал, Сибирь, Северный Кавказ, с одной стороны, и область более позднего русского заселения, с другой стороны. В пределах территории исконного заселения ещё в XV веке сложились две большие группировки говоров: северное наречие и южное наречие, — характеризуемые рядом чётких изоглосс, а также промежуточные среднерусские говоры. Для территории позднего формирования (азиатская часть РФ, Поволжье, Кавказ) характерно отсутствие чёткого деления диалектных зон, пестрота небольших ареалов, восходящих к речи переселенцев из разных регионов, а также черты, отражающие смешение разных диалектов[6]. En dialectologie, ils distinguent le territoire de la grande colonie russe d'origine (la grande région russe de la diffusion de la langue russe au 15ème siècle), qui n'inclut pas la région de la Volga, l'Oural, la Sibérie, le Caucase du Nord, sur le d'une part, et la zone de colonisation russe ultérieure, d'autre part. Dès le XVe siècle, sur le territoire de la colonie d'origine, deux grands groupes de dialectes se formèrent: le dialecte du nord et le dialecte du sud, caractérisés par un certain nombre d'isoglossies claires, ainsi que des dialectes intermédiaires de la Russie centrale. Le territoire de formation tardive (la partie asiatique de la Fédération de Russie, la région de la Volga, le Caucase) se caractérise par l'absence de division claire des zones dialectales, la diversité des petites zones remontant au discours d'immigrants de différentes régions, ainsi que des caractéristiques reflétant le mélange de différents dialectes [6]. In dialectology, they distinguish the territory of the original Great Russian settlement (the Great Russian region of the spread of the Russian language in the 15th century), which does not include the Volga region, the Urals, Siberia, the North Caucasus, on the one hand, and the area of ​​later Russian settlement, on the other. As early as the 15th century, within the territory of the original settlement, two large groupings of dialects developed: the northern dialect and the southern dialect, characterized by a number of clear isoglossies, as well as intermediate Central Russian dialects. The territory of late formation (the Asian part of the Russian Federation, the Volga region, the Caucasus) is characterized by the absence of a clear division of dialect zones, the diversity of small areas dating back to the speech of settlers from different regions, as well as features reflecting the mixing of different dialects [6]. Na dialetologia, eles distinguem o território do assentamento da Grande Rússia original (a região da Grande Rússia de disseminação da língua russa no século 15), que não inclui a região do Volga, os Urais, a Sibéria, o Cáucaso do Norte, no por um lado, e a área de colonização russa posterior, por outro. Já no século 15, dentro do território do assentamento original, dois grandes grupos de dialetos foram formados: o dialeto do norte e o dialeto do sul, caracterizado por um número de isoglossias claras, bem como dialetos intermediários da Rússia Central. O território de formação tardia (a parte asiática da Federação Russa, a região do Volga, o Cáucaso) é caracterizado pela ausência de uma divisão clara de zonas dialetais, a diversidade de pequenas áreas remonta à fala de imigrantes de diferentes regiões, bem como características que refletem a mistura de diferentes dialetos [6].
Диалект потомков русских колониальных граждан Русской Америки до сих пор сохраняется в некоторых населённых пунктах Аляски. Главным является нинильчикский диалект, распространённый в статистически обособленной местности Нинильчик на полуострове Кенай. Данный диалект имеет особые грамматические черты, имеются английские, алютикские и денаʼина заимствования. Le dialecte des descendants des citoyens coloniaux russes de l'Amérique russe est encore préservé dans certaines colonies de l'Alaska. Le principal est le dialecte ninilchik, répandu dans la zone statistiquement isolée de Ninilchik sur la péninsule de Kenai. Ce dialecte a des particularités grammaticales, il existe des emprunts anglais, alutik et denagin. The dialect of the descendants of Russian colonial citizens of Russian America is still preserved in some settlements of Alaska. The main one is the Ninilchik dialect, widespread in the statistically isolated area of ​​Ninilchik on the Kenai Peninsula. This dialect has special grammatical features, there are English, Alutik and Denagin borrowings. O dialeto dos descendentes de cidadãos coloniais russos da América Russa ainda é preservado em alguns assentamentos do Alasca. O principal é o dialeto Ninilchik, difundido na área estatisticamente isolada de Ninilchik na Península de Kenai. Este dialeto tem características gramaticais especiais, existem empréstimos do inglês, do Alutik e do Denagin.
   
Области распространения говоров. Диалектологическая карта 1914 года.		 Zones de distribution des dialectes. Carte dialectologique de 1914. Areas of distribution of dialects. Dialectological map of 1914. Áreas de distribuição de dialetos. Mapa dialetológico de 1914.
   
Наречия и среднерусские говоры[править | править код] Adverbes et dialectes de la Russie centrale [modifier | modifier le code] Adverbs and Central Russian dialects [edit | edit code] Advérbios e dialetos do russo central [editar | editar código]
Территория среднерусских говоров — Псковская, Тверская, Московская, Владимирская, Ивановская, Нижегородская области. Севернее этого пояса — зона северного наречия, южнее — соответственно, южного. Le territoire des dialectes de la Russie centrale est les régions de Pskov, Tver, Moscou, Vladimir, Ivanovo, Nizhny Novgorod. Au nord de cette ceinture se trouve la zone du dialecte du nord, au sud, respectivement, du sud. The territory of Central Russian dialects - Pskov, Tver, Moscow, Vladimir, Ivanovsk, Nizhny Novgorod regions. To the north of this belt is the zone of the northern dialect, to the south, respectively, of the southern one. O território dos dialetos da Rússia Central são as regiões Pskov, Tver, Moscou, Vladimir, Ivanovo, Nizhny Novgorod. Ao norte desta faixa fica a zona do dialeto setentrional, ao sul, respectivamente, do dialeto meridional.
   
Классификация[править | править код] Classification [modifier | modifier le code] Classification [edit | edit code] Classificação [editar | editar código]
В пределах двух основных диалектных единиц (наречий) и переходных среднерусских говоров на территории первичного формирования выделяются следующие группы и подгруппы говоров: Dans les deux unités dialectales principales (adverbes) et les dialectes de transition de la Russie centrale sur le territoire de la formation primaire, les groupes et sous-groupes de dialectes suivants sont distingués: Within the two main dialectal units (adverbs) and transitional Central Russian dialects on the territory of the primary formation, the following groups and subgroups of dialects are distinguished: Dentro das duas unidades dialetais principais (advérbios) e dialetos russos centrais de transição no território da formação primária, os seguintes grupos e subgrupos de dialetos são distinguidos:
северное наречие: ладого-тихвинская, вологодская, костромская; dialecte du nord: Ladogo-Tikhvin, Vologda, Kostroma; northern dialect: Ladogo-Tikhvin, Vologda, Kostroma; dialeto do norte: Ladogo-Tikhvin, Vologda, Kostroma;
среднерусские говоры: гдовская, псковская, владимирско-поволжская; Dialectes de la Russie centrale: Gdov, Pskov, Vladimir-Volga; Central Russian dialects: Gdov, Pskov, Vladimir-Volga; Dialetos da Rússia central: Gdov, Pskov, Vladimir-Volga;
южное наречие: западная, верхне-днепровская, верхне-деснинская, курско-орловская, рязанская. dialecte du sud: ouest, haut Dniepr, haut Desninskaya, Koursk-Oryol, Ryazan. southern dialect: Western, Upper Dnieper, Upper Desna, Kursk-Oryol, Ryazan. Dialeto do sul: Ocidental, Dnieper superior, Desninskaya superior, Kursk-Oryol, Ryazan.
Среднерусские говоры, прежде всего московские, легли в основу литературного русского языка. Les dialectes de la Russie centrale, principalement ceux de Moscou, ont formé la base de la langue russe littéraire. Central Russian dialects, primarily Moscow ones, formed the basis of the literary Russian language. Os dialetos russos centrais, principalmente os de Moscou, formaram a base da língua russa literária.
   
Современное положение[править | править код] Situation actuelle [modifier | modifier le code] Current situation [edit | edit code] Situação atual [editar | editar código]
Степень диалектных различий не препятствует взаимопониманию носителей русских говоров. Широкое развитие образования и СМИ, масштабная миграция населения в XX веке способствовали резкому сокращению носителей традиционных говоров; сейчас это в основном сельские жители старшего поколения. В речи городского населения различных регионов России имеются незначительные отличия, главным образом лексического, отчасти также фонетического характера, иногда опосредованно (через просторечие) связанные с традиционными говорами данного региона. Русские диалекты не имеют письменной формы, их использование, в отличие от многофункционального литературного языка, ограничено рамками бытового общения[7]. Элементы диалектной речи (диалектизмы) встречаются в произведениях классической и современной литературы у многих русских писателей[8], они используются для характеристики персонажей, создания местного колорита и других целей. Наличие диалектизмов характерно для творчества В. И. Белова[9], В. Г. Распутина, В. П. Астафьева, М. А. Шолохова, П. П. Бажова, Б. В. Шергина и других русских писателей. Разнообразие русских говоров отражено в многочисленных произведениях русского фольклора[7]. Фольклор используется в современном искусстве: фольклорные записи на русских диалектах лежат в основе творчества группы «Иван-Купала». Le degré de différences dialectales n'empêche pas la compréhension mutuelle des locuteurs de dialectes russes. Le développement généralisé de l'éducation et des médias, les migrations à grande échelle de la population au XXe siècle ont contribué à un net déclin des locuteurs de dialectes traditionnels; maintenant, ce sont principalement des résidents ruraux de la génération plus âgée. Dans le discours de la population urbaine des différentes régions de Russie, il existe de légères différences, principalement lexicales, en partie aussi phonétiques, parfois indirectement (par le biais du vernaculaire) associées aux dialectes traditionnels de cette région. Les dialectes russes n'ont pas de forme écrite, leur utilisation, contrairement à la langue littéraire multifonctionnelle, est limitée par le cadre de la communication quotidienne [7]. Des éléments du discours dialectal (dialectismes) se trouvent dans les œuvres de la littérature classique et moderne de nombreux écrivains russes [8], ils sont utilisés pour caractériser les caractères, créer des couleurs locales et à d'autres fins. La présence de dialectismes est caractéristique des œuvres de V. I. Belov [9], V. G. Raspoutine, V. P. Astafiev, M. A. Sholokhov, P. P. Bazhov, B. V. Shergin et d'autres écrivains russes. La variété des dialectes russes se reflète dans de nombreuses œuvres du folklore russe [7]. Le folklore est utilisé dans l'art contemporain: les enregistrements folkloriques en dialectes russes constituent la base du travail du groupe Ivan-Kupala. The degree of dialectal differences does not hinder mutual understanding of the speakers of Russian dialects. The widespread development of education and the media, large-scale migration of the population in the 20th century contributed to a sharp decline in the speakers of traditional dialects; now these are mostly rural residents of the older generation. In the speech of the urban population of different regions of Russia, there are slight differences, mainly lexical, partly also phonetic, sometimes indirectly (through vernacular) associated with the traditional dialects of this region. Russian dialects do not have a written form, their use, in contrast to the multifunctional literary language, is limited by the framework of everyday communication [7]. Elements of dialectal speech (dialectisms) are found in the works of classical and modern literature by many Russian writers [8], they are used to characterize characters, create local color and other purposes. The presence of dialectisms is characteristic of the works of V. I. Belov [9], V. G. Rasputin, V. P. Astafiev, M. A. Sholokhov, P. P. Bazhov, B. V. Shergin and other Russian writers. The variety of Russian dialects is reflected in numerous works of Russian folklore [7]. Folklore is used in contemporary art: folklore recordings in Russian dialects form the basis of the work of the Ivan-Kupala group. O grau de diferenças dialetais não impede o entendimento mútuo dos falantes de dialetos russos. O amplo desenvolvimento da educação e da mídia, a migração em grande escala da população no século 20 contribuíram para um declínio acentuado nos falantes de dialetos tradicionais; agora, esses são, em sua maioria, residentes rurais da geração mais velha. Na fala da população urbana de diferentes regiões da Rússia, existem pequenas diferenças, principalmente lexicais, em parte também fonéticas, às vezes indiretamente (através do vernáculo) associadas aos dialetos tradicionais desta região. Os dialetos russos não possuem uma forma escrita, seu uso, ao contrário da linguagem literária multifuncional, é limitado pelo quadro de comunicação cotidiana [7]. Elementos da fala dialetal (dialetismos) são encontrados nas obras da literatura clássica e moderna de muitos escritores russos [8], eles são usados ​​para caracterizar personagens, criar cores locais e outros propósitos. A presença de dialetismos é característica das obras de V. I. Belov [9], V. G. Rasputin, V. P. Astafiev, M. A. Sholokhov, P. P. Bazhov, B. V. Shergin e outros escritores russos. A variedade de dialetos russos se reflete em numerosas obras do folclore russo [7]. O folclore é usado na arte contemporânea: gravações folclóricas em dialetos russos formam a base do trabalho do grupo Ivan-Kupala.
   
История диалектов[править | править код] Histoire des dialectes [modifier | modifier le code] History of dialects [edit | edit code] História dos dialetos [editar | editar código]
Русские княжества в начале XIII века		 Principautés russes au début du XIIIe siècle Russian principalities at the beginning of the 13th century Principados russos no início do século 13
   
Формирование современных русских диалектных групп происходило в результате различного рода взаимодействий, преобразований и перегруппировок диалектов древнерусского языка[10]. Так, северное наречие сложилось в результате междиалектных контактов новгородских и ростово-суздальских переселенцев, осваивавших Русский Север с XII—XIII веков[11]. В процессе обособленного развития к XVII—XVIII векам в севернорусских говорах в равной степени закрепляются те или иные черты новгородского и ростово-суздальского происхождения, а также складываются собственные диалектные инновации[12]. Западные и восточные среднерусские говоры сложились в пределах более древних частей территории Новгородской и Ростово-Суздальской земель. При этом решающую роль в развитии «переходного характера» этих говоров сыграло их взаимодействие с южнорусским диалектным регионом, отдалившее южные новгородские и ростово-суздальские территории от северных[13]. В отличие от северного наречия, сложившегося в ходе поздней восточнославянской колонизации, говоры южного наречия непосредственно связаны с тенденциями языкового развития населения предшествующего исторического периода. Языковые инновации, охватившие южнорусские земли, прежде всего Черниговскую землю и тяготевшую к ней Рязань, изначально противопоставили южные говоры всем остальным древнерусским говорам более северной локализации. Постепенно в сферу влияния южнорусского акающего диалекта вошли смоленско-полоцкие говоры, в результате чего сформировался современный ареал южного наречия русского языка, связанный широкой полосой переходных говоров с говорами белорусского языка[14]. La formation de groupes de dialectes russes modernes s'est produite à la suite de divers types d'interactions, de transformations et de réarrangements des dialectes de l'ancienne langue russe [10]. Ainsi, le dialecte nordique s'est développé à la suite de contacts inter-dialectaux entre les colons de Novgorod et de Rostov-Souzdal, qui maîtrisaient le Nord russe des XIIe-XIIIe siècles [11]. Dans le processus de développement séparé par les 17e-18e siècles, certaines caractéristiques d'origine Novgorod et Rostov-Souzdal ont été également fixées dans les dialectes du nord de la Russie, et leurs propres innovations dialectales ont également été formées [12]. Les dialectes de la Russie centrale occidentale et orientale se sont développés dans les parties les plus anciennes du territoire des terres de Novgorod et de Rostov-Souzdal. Dans le même temps, le rôle décisif dans le développement du «caractère transitoire» de ces dialectes a été joué par leur interaction avec la région dialectale du sud de la Russie, qui a déplacé les territoires du sud de Novgorod et de Rostov-Souzdal du nord [13]. Contrairement au dialecte du nord, qui s'est développé à la fin de la colonisation slave orientale, les dialectes du sud sont directement liés aux tendances du développement linguistique de la population de la période historique précédente. Les innovations linguistiques qui ont balayé les terres du sud de la Russie, principalement la terre de Tchernigov et Ryazan, qui gravitaient vers elle, opposaient initialement les dialectes du sud à tous les autres dialectes du vieux russe d'une localisation plus septentrionale. Peu à peu, les dialectes Smolensk-Polotsk sont entrés dans la sphère d'influence du dialecte sud-russe, à la suite de quoi la zone moderne du dialecte sud de la langue russe a été formée, reliée par une large bande de dialectes de transition avec les dialectes de la langue biélorusse [14]. The formation of modern Russian dialect groups occurred as a result of various kinds of interactions, transformations and rearrangements of the dialects of the Old Russian language [10]. Thus, the northern dialect developed as a result of inter-dialectal contacts between the Novgorod and Rostov-Suzdal settlers, who were mastering the Russian North from the 12th-13th centuries [11]. In the process of separate development by the 17th-18th centuries, certain features of Novgorod and Rostov-Suzdal origin were equally fixed in the Northern Russian dialects, and their own dialect innovations were also formed [12]. Western and eastern Central Russian dialects developed within the more ancient parts of the territory of the Novgorod and Rostov-Suzdal lands. At the same time, the decisive role in the development of the "transitional character" of these dialects was played by their interaction with the southern Russian dialect region, which moved the southern Novgorod and Rostov-Suzdal territories from the northern [13]. Unlike the northern dialect, which developed during the late East Slavic colonization, the southern dialects are directly related to the trends in the linguistic development of the population of the previous historical period. The linguistic innovations that swept the southern Russian lands, primarily the Chernigov land and Ryazan, which gravitated towards it, initially opposed the southern dialects to all the other Old Russian dialects of a more northern localization. Gradually, the Smolensk-Polotsk dialects entered the sphere of influence of the South Russian dialect, as a result of which the modern area of ​​the southern dialect of the Russian language was formed, connected by a wide strip of transitional dialects with the dialects of the Belarusian language [14]. A formação de grupos de dialetos russos modernos ocorreu como resultado de vários tipos de interações, transformações e rearranjos dos dialetos da língua russa antiga [10]. Assim, o dialeto do norte se desenvolveu como resultado de contatos inter-dialetais entre os colonos Novgorod e Rostov-Suzdal, que estavam dominando o norte da Rússia entre os séculos 12 e 13 [11]. No processo de desenvolvimento separado pelos séculos 17 a 18, certas características da origem de Novgorod e Rostov-Suzdal foram igualmente fixadas nos dialetos do norte da Rússia, e suas próprias inovações dialetais também foram formadas [12]. Os dialetos da Rússia central ocidental e oriental desenvolveram-se nas partes mais antigas do território das terras de Novgorod e Rostov-Suzdal. Ao mesmo tempo, o papel decisivo no desenvolvimento do "caráter transicional" desses dialetos foi desempenhado por sua interação com a região do dialeto russo do sul, que moveu os territórios do sul de Novgorod e Rostov-Suzdal do norte [13]. Ao contrário do dialeto do norte, que se desenvolveu durante a colonização eslava oriental tardia, os dialetos do sul estão diretamente relacionados às tendências no desenvolvimento linguístico da população do período histórico anterior. As inovações linguísticas que varreram as terras do sul da Rússia, principalmente as terras de Chernigov e Ryazan, que gravitaram em sua direção, inicialmente opuseram os dialetos do sul a todos os outros dialetos do antigo russo de uma localização mais ao norte. Gradualmente, os dialetos Smolensk-Polotsk entraram na esfera de influência do dialeto russo do sul, como resultado do qual a área moderna do dialeto sul da língua russa foi formada, conectada por uma ampla faixa de dialetos transicionais com os dialetos da língua bielorrussa [14].
   
Лингвистическая характеристика[править | править код] Caractéristiques linguistiques [modifier | modifier le code] Linguistic characteristics [edit | edit code] Características linguísticas [editar | editar código]
Фонетика[править | править код] Phonétique [modifier | modifier le code] Phonetics [edit | edit code] Fonética [editar | editar código]
Вокализм[править | править код] Vocalisme [modifier | modifier le code] Vocalism [edit | edit code] Vocalismo [editar | editar código]
В русских диалектах различают следующие системы вокализма[15][16]: Dans les dialectes russes, on distingue les systèmes de vocalisme suivants [15] [16]: In Russian dialects, the following systems of vocalism are distinguished [15] [16]: Em dialetos russos, os seguintes sistemas de vocalismo são distinguidos [15] [16]:
Пятифонемные (наиболее распространённые, включающие минимальное количество фонем (/а/, /о/, /у/, /и/, /е/), такое же, как и в русском литературном языке); Cinq phonèmes (le plus courant, y compris le nombre minimum de phonèmes (/ a /, / o /, / y /, / et /, / e /), le même que dans la langue littéraire russe); Five-phoneme (the most common, including the minimum number of phonemes (/ a /, / o /, / y /, / and /, / e /), the same as in the Russian literary language); Cinco-fonema (o mais comum, incluindo o número mínimo de fonemas (/ a /, / o /, / y /, / e /, / e /), o mesmo que na língua literária russa);
Шестифонемные (включающие те же пять фонем и /ê/ — «е закрытое»); Six phonèmes (y compris les cinq mêmes phonèmes et / ê / - "e fermé"); Six-phonemes (including the same five phonemes and / ê / - "e closed"); Seis fonemas (incluindo os mesmos cinco fonemas e / ê / - "e fechado");
Семифонемные (к пяти фонемам добавляются /ê/ и /ô/ — «о закрытое»). Semiphonemic (/ ê / et / ô / - "à peu près fermé" sont ajoutés à cinq phonèmes). Semiphonemic (/ ê / and / ô / - "about closed" are added to five phonemes). Semifonêmico (/ ê / e / ô / - "quase fechado" são adicionados a cinco fonemas).
   
Подъём Ряд
Передний Средний Задний
Верхний и   у
Средне-верхний ê   ô
Средний е   о
Нижний   а  
   
В русских диалектах отмечаются два основных типа безударного вокализма — оканье и аканье[17]: Dans les dialectes russes, il existe deux types principaux de vocalisme non souligné - okanie et acanie [17]: In Russian dialects, there are two main types of unstressed vocalism - okanie and acanie [17]: Em dialetos russos, existem dois tipos principais de vocalismo átono - okanie e acanie [17]:
Оканье (в широком смысле) — различение хотя бы части гласных фонем неверхнего подъёма в безударных слогах. Является характерной чертой севернорусского наречия. Okane (au sens large) - distinguer au moins une partie des phonèmes voyelles d'ascension non supérieure en syllabes non accentuées. C'est une caractéristique du dialecte du nord de la Russie. Okane (in the broad sense) - distinguishing at least part of vowel phonemes of non-upper ascent in unstressed syllables. It is a characteristic feature of the Northern Russian dialect. Okane (no sentido amplo) - distingue pelo menos parte dos fonemas vocálicos de ascensão não superior em sílabas átonas. É uma característica do dialeto do norte da Rússia.
Аканье (в широком смысле) — неразличение гласных фонем неверхнего подъёма в безударных слогах. Характеризует южнорусское наречие и литературный язык. Akane (au sens large) - non-distinction des phonèmes voyelles d'ascension non supérieure dans les syllabes non accentuées. Caractérise le dialecte sud-russe et la langue littéraire. Akane (in a broad sense) - non-distinction of vowel phonemes of non-upper ascent in unstressed syllables. Characterizes the South Russian dialect and literary language. Akane (em sentido amplo) - não distinção de fonemas vocálicos de ascensão não superior em sílabas átonas. Caracteriza o dialeto russo do sul e a linguagem literária.
Морфология[править | править код] Morphologie [modifier | modifier le code] Morphology [edit | edit code] Morfologia [editar | editar código]
Основная статья: Морфология русских диалектов Article principal: Morphologie des dialectes russes Main article: Morphology of Russian dialects Artigo principal: Morfologia dos dialetos russos
Синтаксис[править | править код] Syntaxe [modifier | modifier le code] Syntax [edit | edit code] Sintaxe [editar | editar código]
Основная статья: Синтаксис русских диалектов Article principal: Syntaxe des dialectes russes Main article: Syntax of Russian dialects Artigo principal: Sintaxe dos dialetos russos
В отличие от фонетики и морфологии синтаксический строй русских диалектов характеризуется бо́льшим единством. Диалектные различия формируются за счёт небольшого числа синтаксических явлений, в то время как основная часть синтаксических структур в говорах является для них общей, черты синтаксиса в говорах, как правило, совпадают с чертами территориально не ограниченных русского литературного языка и просторечия[18]. Contrairement à la phonétique et à la morphologie, la structure syntaxique des dialectes russes se caractérise par une plus grande unité. Les différences dialectales sont formées en raison d'un petit nombre de phénomènes syntaxiques, alors que la partie principale des structures syntaxiques dans les dialectes leur est commune, les caractéristiques de la syntaxe dans les dialectes coïncident généralement avec les caractéristiques du territoire non restreint. Langue littéraire et vernaculaire russe [18]. In contrast to phonetics and morphology, the syntactic structure of Russian dialects is characterized by greater unity. Dialectal differences are formed due to a small number of syntactic phenomena, while the main part of syntactic structures in dialects is common to them, features of syntax in dialects, as a rule, coincide with features of territorially unrestricted Russian literary language and vernacular [18]. Em contraste com a fonética e a morfologia, a estrutura sintática dos dialetos russos é caracterizada por uma maior unidade. As diferenças dialetais são formadas devido a um pequeno número de fenômenos sintáticos, enquanto a parte principal das estruturas sintáticas nos dialetos é comum a eles, as características da sintaxe nos dialetos, via de regra, coincidem com as características do irrestrito territorialmente. Língua literária russa e vernáculo [18].
Словосочетание[править | править код] Collocation [modifier | modifier le code] Collocation [edit | edit code] Colocação [editar | editar código]
Среди видов синтаксической связи, на которых основано построение моделей словосочетаний, в языковых комплексах отдельных диалектных объединений различия встречаются только в управлении, модели словосочетаний, организованные на основе согласования и примыкания являются общерусскими[18]. Parmi les types de communication syntaxique sur lesquels repose la construction de modèles de phrases, dans les complexes linguistiques d'associations de dialectes individuels, les différences ne se trouvent que dans la gestion, les modèles de phrases organisés sur la base de l'accord et de la contiguïté sont entièrement russes [ 18]. Among the types of syntactic communication on which the construction of models of phrases is based, in the linguistic complexes of individual dialect associations, differences are found only in management, the models of phrases organized on the basis of agreement and adherence are all-Russian [18].  Entre os tipos de comunicação sintática em que se baseia a construção de modelos de frases, nos complexos linguísticos de associações dialéticas individuais, as diferenças são encontradas apenas na gestão, os modelos de frases organizadas com base na concordância e na contiguidade são totalmente russos [ 18].
Диалектные различия в словосочетаниях с предлогами могут образовываться за счёт употребления их в сочетании с существительными в одном значении, но в разных падежах (предлоги ми́мо, во́зле, по́дле с существительными в винительном пад.: прое́хал ми́мо лес, во́зле ре́ку-то не ходи́те, сядь по́дле ба́бушку и т. п.); за счёт употребления предлогов, неизвестных в других диалектных объединениях (двойные предлоги по-за, по-под, по-над; предлоги оба́пол (оба́пола, оба́полы), супроти́в (супроти́, насупроти́в) и др.)[19]; за счёт употребления одних предлогов в соответствии другим предлогам (предлоги с или з в значении с, из: вы́йти з ле́са и т. п.)[20][21]. К различиям в беспредложных словосочетаниях относят употребление с переходными глаголами прямого объекта в форме именительного пад. ед. числа существительных жен. рода с окончанием -а: коси́ть трава́, принести́ вода́ и т. п.; а также в форме мн. числа одушевлённых существительных: ко́зы дои́ть пора́, старики́ жале́ть на́до и т. п.; и очень редко в форме ед. числа муж. рода одушевлённых существительных: на́до бык купи́ть и т. п.[22][23] Диалектные различия могут образовываться за счёт выражения различного круга смысловых отношений в одних и тех же моделях словосочетаний: глагольные словосочетания с существительными в винительном пад. и предлогами по и в, выражающие объектно-целевые отношения: отпра́виться по сосе́дку, пошёл по топо́р, пойти́ в я́годы и т. п.; словосочетания с существительными в форме родительного пад. с предлогом до: схожу́ до ре́чки, пошла́ до врача́ и т. п.; словосочетания с существительными в предложном пад. с предлогом о (об), выражающие временны́е отношения: о ма́слянице блины́ пекли́, о ма́е-то она́ до́ма бу́дет и т. п.; такие же словосочетания с существительными в винительном пад., выражающие пространственные отношения: живём о ре́ку, о и́збу скла́дено и т. п.[21][24] Les différences dialectales dans les phrases avec prépositions peuvent se former en raison de leur utilisation en combinaison avec des noms de même sens, mais dans des cas différents (prépositions mimo, vozle, à côté des noms dans le pavé accusatif: passé la forêt, ne pas aller sur une rivière , asseyez-vous grand-mère poddle, etc.); en raison de l'utilisation de prépositions inconnues dans d'autres associations de dialectes (doubles prépositions pour, pour, pour, pour, sur; prépositions ob обаpol (ob́pola, ob́pola), suprotiv (suproti, nasuprotiv), etc.) [19]; en raison de l'utilisation de certaines prépositions conformément à d'autres prépositions (prépositions avec ou з au sens de с, de: sortir du bois, etc.) [20] [21]. Les différences dans les phrases sans phrase incluent l'utilisation d'un objet direct sous la forme d'un bloc nominatif avec des verbes transitifs. unités le nombre de noms pour les épouses. genre avec la fin -à: tondre l'herbe, apporter de l'eau, etc.; et aussi sous la forme de pl. le nombre de noms animés: il est temps de traire les chèvres, les vieillards ont pitié du besoin, etc. et très rarement sous forme d'unités. numéro mari. genre de noms animés: il faut acheter un taureau, etc. [22] [23] Les différences dialectales peuvent se former en raison de l'expression d'une gamme différente de relations sémantiques dans les mêmes combinaisons de mots: combinaisons de verbes avec des noms dans le pavé accusatif. et des prépositions pour et dans, exprimant des relations objet-cible: aller chez le voisin, aller au topor, aller aux baies, etc. phrases avec des noms sous la forme du bloc génitif. avec la préposition à: j'irai à la rivière, je suis allé chez le médecin, etc.; phrases avec des noms dans le pad prépositionnel. avec la préposition sur (environ), exprimant des relations temporelles: sur les crêpes cuites au four sur le babeurre, sur le mae, elle sera à la maison, etc. les mêmes phrases avec des noms dans le pavé accusatif., exprimant des relations spatiales: nous vivons de la rivière, de l'isbu, etc. [21] [24] Dialectal differences in phrases with prepositions can be formed due to their use in combination with nouns in the same meaning, but in different cases (prepositions mimo, vozle, next to nouns in the accusative pad: passed the forest, do not go on a river, sit down poddle grandmother, etc.); due to the use of prepositions unknown in other dialect associations (double prepositions for, for, for, for, over; prepositions ob обаpol (ob́pola, ob́pola), suprotiv (suproti, nasuprotiv), etc.) [19]; due to the use of some prepositions in accordance with other prepositions (prepositions with or з in the meaning of с, from: get out of the woods, etc.) [20] [21]. The differences in non-sentence phrases include the use of a direct object in the form of a nominative pad with transitive verbs. units the number of nouns for wives. kind with the ending -а: mow the grass, bring water, etc .; and also in the form of pl. the number of animate nouns: it's time to milk the goats, the old people feel sorry for the need, etc .; and very rarely in the form of units. number husband. kind of animate nouns: it is necessary to buy a bull, etc. [22] [23] Dialectal differences can be formed due to the expression of a different range of semantic relations in the same word combinations: verb combinations with nouns in the accusative pad. and prepositions for and in, expressing object-target relationships: to go to the neighbor, went to the topor, to go to the berries, etc.; phrases with nouns in the form of the genitive pad. with the preposition to: I will go to the river, I went to the doctor, etc .; phrases with nouns in the prepositional pad. with the preposition about (about), expressing temporal relations: about the pancakes baked about the buttermilk, about the mae, she will be home, etc.; the same phrases with nouns in the accusative pad., expressing spatial relations: we live about the river, about the isbu, and so on. [21] [24]  Diferenças dialetais em frases com preposições podem ser formadas devido ao seu uso em combinação com substantivos no mesmo significado, mas em casos diferentes (preposições mimo, vozle, próximo a substantivos no bloco acusativo: passou pela floresta, não vá em um rio , sente-se poddle avó, etc.); devido ao uso de preposições desconhecidas em outras associações dialetais (preposições duplas para, para, para, para, sobre; preposições ob обаpol (ob́pola, ob́pola), suprotiv (suproti, nasuprotiv), etc.) [19]; devido ao uso de algumas preposições de acordo com outras preposições (preposições com ou з no significado de с, de: saia da floresta, etc.) [20] [21]. As diferenças nas frases que não são sentenças incluem o uso de um objeto direto na forma de um bloco nominativo com verbos transitivos. unidades o número de substantivos para esposas. tipo com a desinência -à: cortar a grama, trazer água, etc.; e também na forma de pl. o número de substantivos animados: é hora de ordenhar as cabras, os velhos ficam com pena da necessidade, etc .; e muito raramente na forma de unidades. número marido. tipo de substantivos animados: é necessário comprar um touro, etc. [22] [23] As diferenças dialetais podem ser formadas devido à expressão de uma gama diferente de relações semânticas nas mesmas combinações de palavras: combinações de verbos com substantivos no bloco acusativo. e preposições para e em, expressando relações objeto-alvo: ir ao vizinho, ir ao topor, ir às bagas etc .; frases com substantivos na forma de almofada genitiva. com a preposição de: vou ao rio, fui ao médico etc.; frases com substantivos no bloco preposicional. com a preposição sobre (sobre), expressando relações temporais: sobre as panquecas assadas sobre o leitelho, sobre a mãe, ela estará em casa etc .; as mesmas frases com substantivos no bloco acusativo, expressando relações espaciais: vivemos sobre o rio, sobre o isbu, e assim por diante. [21] [24]
Простое предложение[править | править код] Phrase simple [modifier | modifier le code] Simple sentence [edit | edit code] Frase simples [editar | editar código]
Диалектные различия в составе структурных схем простого предложения характерны для односоставных предложений и таких двусоставных предложений, в которых сказуемое выражено неизменяемым словом (наречием, неизменяемой причастной или деепричастной формой)[25]. Les différences dialectales dans la composition des schémas structurels d'une phrase simple sont caractéristiques des phrases à une partie et de ces phrases à deux parties dans lesquelles le prédicat est exprimé par un mot immuable (adverbe, forme participative ou adverbiale immuable) [25]. Dialectal differences in the composition of the structural schemes of a simple sentence are characteristic of one-part sentences and such two-part sentences in which the predicate is expressed by an unchangeable word (adverb, unchangeable participial or adverbial form) [25]. As diferenças dialetais na composição dos esquemas estruturais de uma frase simples são características de sentenças de uma parte e de sentenças de duas partes em que o predicado é expresso por uma palavra imutável (advérbio, forma participial ou adverbial imutável) [25].
К схемам простых предложений, характеризующих отдельные диалектные объединения, относят последовательно употребляемые в перфектном значении (которое выражает состояние, являющееся результатом законченного ранее действия) краткие страдательные причастия и деепричастия: из дере́вни уж уе́хано у них, у меня́ пря́лку на пече́ поло́жено, у кота́ уж на пе́чку забра́нось, у неё уж оде́тось, тот по́езд ушо́вши, я́блоки уже́ поспе́вши и т. п.[23][26][27] В ряде русских говоров встречаются схемы предложений с глаголом быть в сочетании с инфинитивом значимого глагола: быть дождю́ идти́; с предикативными наречиями в сочетании с существительным в именительном или винительным пад.: нам она́ сама́ на́до, ребя́т издалека́ бы́ло слы́шно и т. п.; с существительными в родительном пад. и глаголами в форме 3-го лица ед. числа, выражающими признаки, не связанные с количеством: есть у нас таки́х пе́сен, е́здило тут вся́кого наро́ду, а отца́-то у тебя́ есть? и т. п.[28]; со словоформами есть (е) как без спрягаемого глагола, так и с глаголом: его́ жена́ есть секретарём, дак ваш муж жив есть? так-то молчи́т всё бо́ле есть и т. п.[23][29] К диалектным различиям в схемах простых предложений, связанным с употреблением частиц, относятся: наличие в предложениях без вопросительных местоимений или наречий вопросительных частиц ти, чи: ти ба́чила его́? хлеб чи на́до? и т. п.; наличие или отсутствие в ряде говоров известной в литературном языке частицы то, применяемой для выделения отдельных слов: употребление в говорах северо-восточной локализации согласуемых постпозитивных частиц от, та, то, ту, те, ти, ты; употребление обобщённой частицы то или её отсутствие в остальных говорах[30]; предложения без отрицательной частицы не: ничто́ ему́ и ска́зано, никуды́ меня́ возьму́т и т. п.[23][31] Les schémas de phrases simples qui caractérisent les associations individuelles de dialectes incluent des participes et des participes passifs courts qui sont systématiquement utilisés dans un sens parfait (qui exprime un état qui est le résultat d'une action accomplie plus tôt): je suis monté sur le poêle, elle est déjà habillée, ce train est parti, les pommes sont déjà mûres, etc. [23] [26] [27] Dans un certain nombre de dialectes russes, il existe des schémas de phrases avec le verbe être en combinaison avec l'infinitif d'un verbe significatif: être pluvieux d'aller; avec des adverbes prédicatifs en combinaison avec un nom dans le pad nominatif ou accusatif: nous elle sama nado, les gars de loin ont été entendus, etc.; avec des noms en bloc génitif. et les verbes à la 3ème personne du singulier. des nombres exprimant des signes non liés à la quantité: nous avons un tel pessen, chaque nation a voyagé ici, mais avez-vous un père? etc. [28]; avec les formes de mots, il y a (e) à la fois sans le verbe conjugué et avec le verbe: sa femme est la secrétaire, votre mari est-il en vie? tellement et tellement silencieux de plus en plus, etc. [23] [29] Les différences dialectales dans les schémas de phrases simples associées à l'utilisation de particules comprennent: la présence dans des phrases sans pronoms ou adverbes interrogatifs de particules interrogatives ti, chi: ti bachila it? pain chi nado? etc.; la présence ou l'absence dans un certain nombre de dialectes de la particule qui, connue dans la langue littéraire, utilisée pour mettre en évidence des mots individuels: l'utilisation de particules post-positives coordonnées dans les dialectes de la localisation nord-est de, que, que, que, ceux , que vous; l'utilisation d'une particule généralisée ou son absence dans d'autres dialectes [30]; les phrases sans particule négative ne le sont pas: on ne lui dit rien, elles ne me mèneront nulle part, etc. [23] [31] The schemes of simple sentences that characterize individual dialect associations include short passive participles and participles that are consistently used in a perfect meaning (which expresses a state that is the result of an action completed earlier): I climbed onto the stove, she's already dressed, that train has gone, the apples are already ripe, etc. [23] [26] [27] In a number of Russian dialects there are sentence schemes with the verb to be in combination with the infinitive of a significant verb: to be rainy to go; with predicative adverbs in combination with a noun in the nominative or accusative pad: we she sama nado, the guys from afar were heard, etc .; with nouns in genitive pad. and verbs in the form of the 3rd person singular. numbers expressing signs not related to quantity: we have such pessen, every nation has traveled here, but do you have a father? etc. [28]; with word forms there is (e) both without the conjugated verb, and with the verb: his wife is the secretary, so is your husband alive? so and so silent more and more, etc. [23] [29] Dialectal differences in the schemes of simple sentences associated with the use of particles include: the presence in sentences without interrogative pronouns or adverbs of interrogative particles ti, chi: ti bachila it? bread chi nado? etc.; the presence or absence in a number of dialects of the particle that, known in the literary language, used to highlight individual words: the use of coordinated post-positive particles in the dialects of the northeastern localization from, that, that, that, those, that, you; the use of a generalized particle or its absence in other dialects [30]; sentences without a negative particle are not: nothing is said to him, they will take me nowhere, etc. [23] [31] Os esquemas de frases simples que caracterizam associações dialetais individuais incluem particípios passivos curtos e particípios consistentemente usados ​​em um significado perfeito (que expressa um estado que é o resultado de uma ação concluída anteriormente): Eu subi no fogão, ela já está vestida, aquele trem partiu, as maçãs já estão maduras, etc. [23] [26] [27] Em vários dialetos russos, há esquemas de sentenças com o verbo to be em combinação com o infinitivo de um verbo significativo: to be rainy to go; com advérbios predicativos em combinação com um substantivo no bloco nominativo ou acusativo: nós ela sama nado, os caras de longe foram ouvidos, etc.; com substantivos no bloco genitivo. e verbos na forma da 3ª pessoa do singular. números que expressam signos não relacionados à quantidade: nós temos esses pessen, todas as nações já viajaram para cá, mas você tem pai? etc. [28]; com formas de palavras há (e) ambos sem o verbo conjugado, e com o verbo: a esposa dele é a secretária, então seu marido está vivo? fulano e silencioso cada vez mais, etc. [23] [29] As diferenças dialetais nos esquemas de sentenças simples associadas ao uso de partículas incluem: a presença em sentenças sem pronomes interrogativos ou advérbios de partículas interrogativas ti, chi: ti bachila it? pão chi nado? etc .; a presença ou ausência em vários dialetos da partícula que, conhecida na linguagem literária, costumava destacar palavras individuais: o uso de partículas pós-positivas coordenadas nos dialetos da localização nordestina de, que, que, que, aqueles , que você; o uso de uma partícula generalizada ou sua ausência em outros dialetos [30]; frases sem uma partícula negativa não são: nada é dito a ele, elas não me levarão a lugar nenhum, etc. [23] [31]
   
История изучения[править | править код] Histoire de l'étude [modifier | modifier le code] Study history [edit | edit code] História do estudo [editar | editar código]
Ещё в XVIII веке М. В. Ломоносовым в его «Российской грамматике»[32] писал :"Россійской языкъ <главно> можно раздѣлить на три діалекта: 1) московской, 2) поморской, 3) малороссійской", но массовый интерес к русским говорам среди учёных появился только с середины XIX века. К этому периоду относят начало формирования русской диалектологии, первые шаги которой связаны с именами А. Х. Востокова, И. И. Срезневского, В. И. Даля и других[33]. Среди предложенных в то время вариантов членения русского языка (концепции Н. И. Надеждина, М. А. Максимовича и др.[34]) наиболее известен вариант В. И. Даля[35], в котором он выделил основные наречия (северное и восточное окающие и западное и южное акающие), а также смешанные: сибирское, новороссийское и донское[34]. Au XVIIIe siècle, MV Lomonosov écrivait dans sa «grammaire russe» [32]: «La langue russe <main> peut être divisée en trois dialectes: 1) Moscou, 2) Pomor, 3) Petit russe», mais la masse l'intérêt pour les dialectes russes chez les scientifiques n'est apparu qu'à partir du milieu du XIXe siècle. Cette période comprend le début de la formation de la dialectologie russe, dont les premières étapes sont associées aux noms de A. Kh. Vostokov, II Sreznevsky, VI Dal et autres [33]. Parmi les options de division de la langue russe proposées à cette époque (le concept de NI Nadezhdin, MAMaksimovich, etc. [34]), la version la plus célèbre de VIDal [35], dans laquelle il a distingué les principaux dialectes (nord et est ok et ouest et sud aka), ainsi que mixte: Sibérie, Novorossiysk et Don [34]. Back in the 18th century, M.V. Lomonosov in his "Russian grammar" [32] wrote: "The Russian language <main> can be divided into three dialects: 1) Moscow, 2) Pomor, 3) Little Russian", but the mass interest in Russian dialects among scientists appeared only from the middle of the 19th century. This period includes the beginning of the formation of Russian dialectology, the first steps of which are associated with the names of A. Kh. Vostokov, II Sreznevsky, VI Dal and others [33]. Among the options for dividing the Russian language proposed at that time (the concept of N.I. Nadezhdin, M.A.Maksimovich, etc. [34]), the most famous version of V.I.Dal [35], in which he singled out the main dialects (northern and east okay and west and south aka), as well as mixed: Siberian, Novorossiysk and Don [34]. No século 18, MV Lomonosov em sua "gramática russa" [32] escreveu: "A língua russa <main> pode ser dividida em três dialetos: 1) Moscou, 2) Pomor, 3) Pequeno russo", mas a massa o interesse pelos dialetos russos entre os cientistas apareceu apenas a partir de meados do século XIX. Este período inclui o início da formação da dialetologia russa, cujos primeiros passos estão associados aos nomes de A. Kh. Vostokov, II Sreznevsky, VI Dal e outros [33]. Entre as opções de divisão da língua russa propostas na época (o conceito de NI Nadezhdin, MAMaksimovich, etc. [34]), a versão mais famosa do VIDal [35], na qual ele destacou os principais dialetos (do norte e leste ok e oeste e sul (aka), bem como mistos: Siberian, Novorossiysk e Don [34].
Дальнейшее развитие русской диалектологии конца XIX — начала XX веков связывается прежде всего с деятельностью таких учёных, как А. А. Потебня, А. И. Соболевский, А. А. Шахматов, Н. Н. Дурново[33]. Результатом многолетней работы Московской диалектологической комиссии, созданной при содействии А. А. Шахматова в 1903 году, стала диалектологическая карта русского языка, составленная в 1914 и опубликованная в 1915 году[36]. На этой карте были показаны территории распространения северновеликорусского, южновеликорусского[~ 1], белорусского и малорусского наречий[37]. Большинство лингвистов XIX — начала XX веков, опираясь на «господствовавшие до 1917 г. этнологические воззрения, которые были радикально пересмотрены в послереволюционную эпоху»[38] к крупным группам диалектов (наречиям) русского языка относили малорусское (малороссийское) наречие и белорусское наречие (сейчас выделяемые как украинский и белорусский языки). Общий уровень развития диалектологии начала XX века, неравномерность и недостаточность данных, собранных, как правило, неспециалистами, осложнили работу над картой, но в целом её авторы (Н. Н. Дурново, Н. Н. Соколов и Д. Н. Ушаков) верно наметили состав и расположение диалектных величин: наречий и групп говоров, верно выбрали опорные черты для выделения диалектных единиц и обосновали особое положение среднерусских говоров в диалектном членении русского языка[37]. Le développement ultérieur de la dialectologie russe à la fin du XIXe - début du XXe siècle est principalement associé aux activités de scientifiques tels que A. A. Potebnya, A. I. Sobolevsky, A. A. Shakhmatov, N. N. Durnovo [33]. Le résultat de nombreuses années de travail de la Commission dialectologique de Moscou, créée avec l'aide de A. A. Shakhmatov en 1903, fut la carte dialectologique de la langue russe, compilée en 1914 et publiée en 1915 [36]. Cette carte montre les territoires de la distribution des dialectes du Grand Russe du Nord, du Grand Russe du Sud [~ 1], du Biélorusse et du Petit Russe [37]. La plupart des linguistes du XIXe - début du XXe siècles, s'appuyant sur «les vues ethnologiques qui ont prévalu jusqu'en 1917, qui ont été radicalement révisées à l'époque post-révolutionnaire» [38], le dialecte petit russe (petit russe) et le dialecte biélorusse (aujourd'hui attribué comme ukrainien et biélorusse). Le niveau général de développement de la dialectologie au début du XXe siècle, l'inégalité et l'insuffisance des données collectées, en règle générale, par des non-spécialistes, ont compliqué le travail sur la carte, mais en général ses auteurs (NNDurnovo, NNSokolov, et DNUshakov) décrivent correctement la composition et l'emplacement des quantités dialectales: les adverbes et les groupes de dialectes, ont correctement choisi les caractéristiques de soutien pour mettre en évidence les unités dialectales et justifié la position particulière des dialectes centraux de la Russie dans la division dialectale de la langue russe [37] . The further development of Russian dialectology in the late XIX - early XX centuries is associated primarily with the activities of such scientists as A. A. Potebnya, A. I. Sobolevsky, A. A. Shakhmatov, N. N. Durnovo [33]. The result of many years of work by the Moscow Dialectological Commission, created with the assistance of A. A. Shakhmatov in 1903, was the dialectological map of the Russian language, compiled in 1914 and published in 1915 [36]. This map showed the territories of the distribution of the North Great Russian, South Great Russian [~ 1], Belarusian and Little Russian dialects [37]. Most linguists of the 19th - early 20th centuries, relying on "the ethnological views that prevailed until 1917, which were radically revised in the post-revolutionary era" [38], the Little Russian (Little Russian) dialect and the Belarusian dialect (now allocated as Ukrainian and Belarusian). The general level of development of dialectology at the beginning of the 20th century, the unevenness and insufficient data collected, as a rule, by non-specialists, complicated the work on the map, but in general its authors (N.N.Durnovo, N.N.Sokolov, and D.N.Ushakov) are correct outlined the composition and location of dialectal quantities: adverbs and groups of dialects, correctly chose the supporting features for highlighting dialectal units and substantiated the special position of Central Russian dialects in the dialectal division of the Russian language [37]. O desenvolvimento posterior da dialetologia russa no final do século XIX - início do século XX está associado principalmente às atividades de cientistas como A. A. Potebnya, A. I. Sobolevsky, A. A. Shakhmatov, N. N. Durnovo [33]. O resultado de muitos anos de trabalho da Comissão Dialetológica de Moscou, criada com a ajuda de A. A. Shakhmatov em 1903, foi o mapa dialetológico da língua russa, compilado em 1914 e publicado em 1915 [36]. Este mapa mostrava os territórios de distribuição dos dialetos da Grande Rússia do Norte, da Grande Rússia do Sul [~ 1], Bielo-russo e do Pequeno Russo [37]. A maioria dos linguistas do século 19 ao início do século 20, contando com "as visões etnológicas que prevaleceram até 1917, que foram radicalmente revisadas na era pós-revolucionária" [38], o dialeto pequeno russo (pequeno russo) e o dialeto bielorrusso (agora atribuídos como ucranianos e bielorrussos). O nível geral de desenvolvimento da dialectologia no início do século 20, os desníveis e insuficientes dados coletados, via de regra, por não especialistas, complicaram o trabalho no mapa, mas em geral seus autores (NNDurnovo, NNSokolov, e DNUshakov) estão corretamente delineados a composição e localização das quantidades dialetais: advérbios e grupos de dialetos, escolheram corretamente os recursos de apoio para destacar unidades dialetais e substanciar a posição especial dos dialetos russos centrais na divisão dialetal da língua russa [37] .
1920—1930-е годы в русской диалектологии отмечены работами Е. Ф. Карского, Н. М. Каринского, А. М. Селищева, В. И. Чернышёва, И. Г. Голанова, А. Н. Гвоздева, П. С. Кузнецова, Б. А. Ларина[33]. Послевоенное время связывается прежде всего с развитием теории лингвистической географии, работой по сбору материала для составления диалектологического атласа русского языка в 1945 — 1965 годах (было обследовано около 5 тысяч населенных пунктов по специальной «Программе собираний сведений для составления Диалектологического атласа русского языка»)[39], составлением К. Ф. Захаровой и В. Г. Орловой на основе анализа полученных данных новой диалектологической карты русского языка[40]. Этот период развития русской диалектологии связан с работами Р. И. Аванесова и других советских лингвистов. Наряду с теоретическими работами по русской диалектологии, лингвистами был собран обширный лексический материал и изданы словари большого числа русских диалектов. Les années 1920-1930 dans la dialectologie russe sont marquées par les travaux de E.F. Karsky, N.M. Karinsky, A.M.Selishchev, V.I.Chernyshev, I.G. Golanov, A.N. Kuznetsova, BA Larina [33]. La période d'après-guerre est principalement associée au développement de la théorie de la géographie linguistique, aux travaux de collecte de matériel pour la compilation d'un atlas dialectologique de la langue russe en 1945-1965 (environ 5 mille établissements ont été étudiés selon un programme spécial de collecte informations pour la compilation d'un atlas dialectologique de la langue russe ") [39], compilées par KF Zakharova et VG Orlova sur la base de l'analyse des données obtenues à partir d'une nouvelle carte dialectologique de la langue russe [40]. Cette période de développement de la dialectologie russe est associée aux travaux de R. I. Avanesov et d'autres linguistes soviétiques. Parallèlement aux travaux théoriques sur la dialectologie russe, les linguistes ont rassemblé de nombreux documents lexicaux et publié des dictionnaires d'un grand nombre de dialectes russes. The 1920s-1930s in Russian dialectology are marked by the works of E.F. Karsky, N.M. Karinsky, A.M.Selishchev, V.I.Chernyshev, I.G. Golanov, A.N. Gvozdev, P.S. Kuznetsova, BA Larina [33]. The post-war period is associated primarily with the development of the theory of linguistic geography, work on collecting material for compiling a dialectological atlas of the Russian language in 1945-1965 (about 5 thousand settlements were surveyed according to a special "Program of collecting information for compiling a dialectological atlas of the Russian language") [39 ], compiled by KF Zakharova and VG Orlova based on the analysis of the data obtained from a new dialectological map of the Russian language [40]. This period in the development of Russian dialectology is associated with the works of R. I. Avanesov and other Soviet linguists. Along with theoretical works on Russian dialectology, linguists collected extensive lexical material and published dictionaries of a large number of Russian dialects. marcadas pelas obras de E.F. Karsky, N.M. Karinsky, A.M.Selishchev, V.I.Chernyshev, I.G. Golanov, A.N. Kuznetsova, BA Larina [33]. O período pós-guerra está associado principalmente ao desenvolvimento da teoria da geografia linguística, trabalho de coleta de material para compilar um atlas dialetológico da língua russa em 1945-1965 (cerca de 5 mil assentamentos foram pesquisados ​​de acordo com um "Programa especial de coleta informações para compilar um atlas dialetológico da língua russa ") [39], compilado por KF Zakharova e VG Orlova com base na análise dos dados obtidos de um novo mapa dialetológico da língua russa [40]. Este período no desenvolvimento da dialetologia russa está associado aos trabalhos de R. I. Avanesov e outros lingüistas soviéticos. Junto com trabalhos teóricos sobre dialetologia russa, os lingüistas coletaram extenso material lexical e publicaram dicionários de um grande número de dialetos russos.
  ... ... ... 
См. также